22.11 и 23.11

[Стейнвор]

Выходные получились насыщенными, и это, вопреки ожиданиям, меня обрадовало. Вчера повод был неприятный, настроение моё тоже не слишком-то радостное в какой-то момент и вовсе испортилось, так что я воспользовалась приглашением подруги и её мамы и уехала к ним в гости. Поначалу думала, что посижу пару часов и обратно, но получилось так, что там и заночевала.

Тина, собака, ночёвка.

Ждала Тинку возле их станции метро и слушала играющий из какого-то ларька рок-н-ролл. Потом, когда она пришла, мы заглянули в "Окей", накупили пончиков на всех, не считая собаки и черепахи, и пешком прогулялись до их дому. По дороге наговорились вдоволь, успокоили меня-"ребёнка". Шера — их овчарка — с порога решила куснуть меня за руку, за что получила люлей от мамы. Я же получила ужин и чай с пончиками. Впрочем, и с Шерой мы вскоре примирились: продажная собака решила, что вкусняшки ей дороже собственных психозов. Весь вечер говорили про игру, смотрели всякие ролики и распивали сок с пончиками, потом я легла спать, а Тина продолжила играть. За ночь несколько раз проспалась и видела только её спину и мелькающих на экране персонажей. Уют и спокойствие. Утром Тинка не только не услышала орущий телефон, но и после напоминания только запихнула его под подушку. Пришлось тревожить ещё раз. Выключила. Как оказалось позже, это была просто смс-ка, а такие ситуации у неё вообще не редкость: спросонья еле различает, кто или что трезвонит. Меня накормили рыбным пирогом и отправили домой. А Шера вновь на меня кинулась, когда я пыталась выйти из комнаты. Бедная нервная собака.

В гостях у папиных друзей: о макияже и о связи с прошлым

Домой я заехала ненадолго, а потом пошла в гости к папиным друзьям. Дианка выросла в красивую барышню, Викуша, как оказалось, — маленькая молчаливая егоза, дядя Ю. постарел, но всё же напомнил мне о старых временах, о папе, тётя В. свила себе хорошее гнездо, надеюсь, она счастлива. Жалко пуделя Васю, он сильно постарел: еле ходит и плохо видит. Лапонька, просидел часть вечера у моих ног, печенек с рук поел. Тимка же бодр и даже весел, когда я зашла в квартиру, он потянулся, поставив на меня свои лапы, и обнюхал. Новая квартира у них просторна и красива, есть и свои комнаты, и даже что-о вроде кабинета, игровой и гостиной (правда, в одной комнате). Младшая дочка мне напомнила старшенькую в её возрасте, тогда мы ещё пересекались. Кричит, бегает, мешает сестрице играть на пианино, добавляя то драматичных, то слишком лиричных нот. Разговаривала я в итоге больше с д. Ю., но и то чувствовала, что вот-вот — и разговор развалится. Как говорить с Дианой я и вовсе не знала. Вроде и не тётка, и не ровесница, старая знакомая, но не близкая подруга или хотя бы приятельница. Меня т. В. спросила, пользуюсь ли я косметикой, сказала, что Дианка вон красится, что я её младше выгляжу. А д. Ю. поддержал меня, что это вовсе не обязательно — краситься. Ну вот что такого? С макияжем у меня обычно не срастается, а понадобится — научусь как-нибудь.
С д. Ю. мы говорили об образовании и о современных технологиях, хоть и не скажу, что я так уж сильно во всём разбираюсь.
Высказала мысль, которая как-то вертелась долгое время в голове: мне сложно с ними общаться, навязывать своё общество отчасти и потому, что я не папа, даже далеко не во всём на него похожа, я не могу стать той же константой, тем же дорогим собеседником, каким он был для них. Ну и, конечно же, тут дело во времени, проведённом на некотором отдалении друг от друга, в том, что я не знаю, как меня они видят, что думают и как оценивают: как ребёнка, как взрослую, как папину или мамину дочку.

Вчера ещё в разговоре с т. В. промелькнула мысль, высказанная ею, что нельзя себя жалеть, что нужно понимать, что есть люди, которым хуже. Только вот как это может помочь? Да, есть такие люди, знаю, но почему-то это не помогает мне себя как-то мотивировать. А д. Ю. сказал, что можно прожить и без рефлексии, а ещё, что сейчас у меня в жизни период, когда заводятся чуть ли не последние друзья на всю жизнь, что человек понимает цену свободы, когда заводит семью и детей... Это мне и понятно, с одной стороны, и не совсем близко, с другой. Я не понимаю, как вот так можно бросить вмиг и жалеть себя, и рефлексировать слишком уж часто (положим, так). Да, можно чем-то увлечься и на время забыться, но что, если и увлечься-то никак не удаётся? Все мои увлечения тех или иных лет никак не развивались мною почему-то, ни за что я не могла зацепиться, как якорь за дно, крепко и уверенно.

@темы: детство, отношения, За перевалом, друзья, Семья